М.Н. Гаврилов*

Письмо к человеку желающему «перейти» в католичество

 

Г. И. Х. С. Б., п. н.!

Булонь, воскресенье 19-го марта 1950-го.

 

Дорогой Господин …!

Извините за эту форму обращения, к которой я вынужден прибегнуть, так как не знаю Вашего имени и отчества.

Из письма И.М. я узнал о том шаге, который Вы намерены сделать. Конечно, это – дело Божие, и к Богу надлежит, прежде всего, обращаться с молитвою о помощи и наставлении, что и будет Вам дано силою предстательства Царицы Небесной.

Шаг, на который решаетесь Вы сейчас, был сделан нами – мною и моей женою – шесть лет тому назад. Позвольте же мне поделиться с Вами моим опытом в этой области, тем, что было, в связи с этим, передумано и перечувствовано.

Первое – это, что никакой формальной схизмы, то есть официального, формального установления раскола между Святейшим Римским Престолом и какою-либо из восточных православных церквей не происходило никогда. Прочтите, по этому поводу, мою статейку в 7-м № нашего приходского журнала «Наш Приход» (стр.5-10)[1] - я привез три экземпляра этого журнала И. М-не. Но фактическое разделение существует. Происходит оно от взаимного недоверия и недоброжелательства, корни которых уходят далеко в доисторическое прошлое, от невежества и недобросовестности – во всех этих грехах повинны, разумеется, обе стороны. Один из пунктов невежества – убеждение, будто существуют две церкви – православная и католическая, формально разделенные, и что будто человек «переходящий» из православия в католичество, от чего-то «отрекается», чему-то «изменяет». На самом деле все это неправда, и дело совсем не в этом.

Другой пункт невежества: убеждение подавляющего большинства православных в том, что будто бы существует особое «православное» вероучение, в чем-то отличающееся от католического. Всеми силами стараются отыскать, в чем состоят эти различия и объяснить их. Эти старания длятся уже много столетий, и для всякого, кто хоть немного, но без всякой предвзятости изучал это дело, ясно видно, что никакого особого «учения» православной церкви по поводу так называемых спорных пунктов не существует и никогда не существовало. Когда говорят, будто «Православная Церковь» так-то или так-то учит о Вселенских Соборах или о существе Власти папы, или об исхождении Св. Духа, или о Пресвятой Богородице, в отличие от Церкви Католической, то это всегда неверно, потому что в каждом таком случае предлагаемое вам мнимое учение Православной Церкви есть лишь личное мнение данного автора или собеседника, не по праву выдаваемое им за учение Церкви. На самом деле все эти, так называемые спорные вопросы не получили на Востоке никакого официального авторитетного определения, по той простой причине, что Православие не имеет такого авторитета. Единственным источником учения Церкви по всем этим вопросам для православных могут и должны являться только тексты богослужебных книг. А в этих текстах по всем так называемым спорным вопросам содержится римско-католическое учение веры. Многие православные – и среди них, профессора богословия и пастыри Церкви выходят из положения простым отказом признавать вероучительный авторитет Православных богослужебных книг. Написано, так сказать, для красного словца. Такая точка зрения кощунственна: в самом деле, если вы, в ваших богослужебных молитвах и песнопениях, устами громко, перед Богом, исповедуете то, во что сами не верите, то что же остается от Православия?

Правильность того, что я только что написал, может быть очень легко доказана. В самом деле, какими путями ведется так называемая «защита» «Православия» против «Католичества»? Вот Вы читали книгу Волконского «Католичество и Священное Предание Востока». Попробуйте поискать где-нибудь в «православных» сочинениях ответ на те разъяснения, которые дает Волконский. Вы ничего не найдете. И так всегда: в каждом новом сочинении, в котором снова стараются объяснить, в чем же отличие «Православия» от Католичества повторяются с бессильным и детским упорством, старые, избитые, давным-давно опровергнутые и много раз разъясненные возражения, неясности и недоумения. Папа, мол, по католическому учению, один обладает истиной; папа де может учить несогласованно с церковным учением, индульгенция – юридический зачет добрых дел; таинства – магические действия, папа – выше Вселенского Собора и тому подобная ерунда выдается за учение Католической Церкви и затем победоносно опровергается. При чем занимающиеся этим почтенные авторы, в большинстве случаев ученые богословы и представители кафедр в разных Институтах, должны знать, как в действительности учит Католическая Церковь. Если они на самом деле этого не знают, то какие же они профессора? А если знают и сознательно искажают, то тогда дело совсем плохо. Как бы то ни было, но всякий новый труд, претендующий объяснить, в чем же, наконец, отличие «Православия» от Католичества, пишется так, как будто бы данные уже давным-давно ответы на все пресловутые «вопросы» никогда даны не были.

Очень поучительна в этом отношении судьба толкования текста Ев. от Матфея об установлении Церкви (Мф. 16, 13-20). Православные антикатолические авторы говорят, что текст не доказателен: в Евангелии совсем, мол, не сказано о том, что Господь основал Свою земную Церковь на Петре. Католики, дескать, тексты за волосы притягивают. Придают словам то значение, которого они не имеют. А вот протестантский ученый историк Церкви проф. Гарнак, тоже настроенный против Рима, говорит другое: по его мнению, этот текст, нарочно сочинен католиками и вставлен ими в Евангелие, для того чтобы иметь в Священном Писании бесспорный текст для оправдания богоустановленности папского авторитета. Видите, в какие концы заходит полемика? То, говорят, неясно, а то так ясно, что приходится, для выхода из положения просто обвинять этих несносных католиков в подлоге. Ясно, чего стоит вся эта полемика.

Но Православие существует. Только оно – не особая вера, а особая форма молитвы (богослужения) и религиозной жизни. В этом смысле оно представляет собою исключительное, единственное явление, ценность которого совершенно поучительна, и люди, имевшие счастье родиться православными должны это православие хранить для блага и богатства Вселенской Церкви Христовой.

Что должен делать русский православный христианин, сознательно и свободно пришедший к признанию истинности всего здесь написанного? Ответ, как мне кажется, совершенно ясен: он должен трудиться над распространением всех этих идей, ибо он – член не только русской, но и Вселенской Церкви.

Этот свой долг русский православный христианин, осознавший существующее уже единство – вероучения в Православии и в Католичестве, а также и отсутствие подлинного разделения или схизмы, - такой православный может совершать долг своего апостольства, идя по одному из следующих путей: либо, оставаясь в той церковной православной общине, в которой он был до сих пор, неустанно исповедывать и проповедовать ту истину, которую он постиг: отсутствие схизмы и единство веры. Либо, совершивши официальное признание вселенского авторитета Папы Римского, официально перейти в юрисдикцию последнего. Это и есть то, что принято называть «переходом в католичество». В действительности, однако, этот «переход» ничем не отличается, по существу, от перехода из юрисдикции митрополита Анастасия в юрисдикцию митрополита Владимира, так как «переходящий в католичество» уже давно хорошо понял и убежден в том, что вера истинного Православия ничем не отличается от веры Римско-Католической Церкви. Однако, такой «переход» поставит человека в новые условия, введет его в иную среду, а потому и характер его апостольства будет несколько иным: придется защищать не только идею отсутствия схизмы и единства вероучения, но и идею подлинного католичества, единства в многообразии.

В западно-латинской среде давно укоренилось чувство превосходства перед Востоком. Идею соединения они представляют себе, в большинстве случаев, как подчинение Востока Западу, при чем учителями, руководителями должны быть, конечно, они, западные люди, хотя и переодетые в восточные одежды. Надо убедить их, что многовековая восточно-православная церковно-религиозная культура ничем не ниже и не хуже западной.

Нужно говорить о величии святости наших православных и, в частности, русских святых, от почитания которых мы никогда не откажемся; нужно повторять, что, признавая Св. Отца, Папу Римского, - Богом установленным Главою видимой Церкви Вселенской, русские православные люди никогда не признают его своим патриархом, так как у ни будет свой, в Москве. 99% Папских распоряжений и решений относятся только к Западу и не имеют к нам, восточным, никакого отношения, как уже писал об этом греческий католический епископ Калавасс: Папа является одновременно и главою Вселенской Церкви и Патриархом Запада. При соединении, его чисто патриаршие права на воссоединенный Восток не могут быть распространены.

Все эти идеи далеко еще не проникли в сознание западных людей, и долгом русского православного человека, вошедшего в общение с Римской Церковью, трудиться над их усвоением.

Каждый из указанных двух путей свят и цене. Оставаясь в прежней среде, среди православных, признавших единство веры Православия и Католичества русский православный христианин будет работать над созданием в православной среде атмосферы, необходимой для соединения. Ибо, когда люди узнают, что вера – одна, то соединение неминуемо совершится.

«Переход» в Католичество тоже нужен и полезен, так как, если в нынешней Католической Церкви будет создана настоящая, и по духу и по форме, восточная православная церковь, то тогда русские православные люди на факте убедятся, что Православие живет и в единении с Римом, что православие возможно и в Католичестве. Но для того, чтобы это случилось, нужно, чтобы русские православные люди «переходили» в Католичество и помогали тем немногим, которые уже трудятся над всем этим. Не надо забывать, что подлинно русских католиков мало, что им тяжело, и что всякий новый человек нужен и ценен.

Но, какой бы путь мы ни избрали, положение православного христианина, понявшего, что быть православным нельзя, не будучи одновременно католиком, - будет тяжело. Оставшись в православии и начавши вести свою апостольскую работу, он неизбежно будет обвинен в «измене» православию, о нем будут говорить, что он «продался» католикам, ему будут всячески мешать, его будут всячески отстранять и т.д., и т.д. Будут говорить, и так: не понимаю, зачем это вы ходите в православную церковь, переходили бы уж прямо в католичество с такими взглядами, было бы честнее и т.д.

Но и если «перейдете», легче не станет. Мой большой друг, русский католический священник, отец Александр Кулик[2], который и «переводил» меня в Католичество, говорил: Крест русского католика не о четырех, а о восьми концах. Иногда Вас будут считать тайным агентом православия, перешедшим «для вида». Вам будут указывать, что Вы еще не «настоящий» католик. На Вас будут коситься за Вашу приверженность к Востоку. Вам придется встретиться с постоянным стремлением прямо или обходными путями навязать вам латинские формы благочестия, латинскую религиозную психологию и т.д., и т.д. Не надо забывать, что нынешняя Католическая Церковь, будучи подлинно Вселенской, потому что в ней находится Богом установленный Центр Вселенской Церкви, Святейший  Престол, - тем не менее, в своем реальном осуществлении есть пока еще лишь Церковь латинская, Церковь народов латинской расы и культуры. Русский православный человек, «переходящий» в католичество, идет лишь создавать, начинать создавать русскую православную католическую церковь, которой ведь еще нет. Это дело трудное, подвиг великий. Если человек, не хочет идти на этот подвиг, не хочет ставить перед собою эту задачу труда на создание подлинно русской православной Церкви, находящейся в признанном видимом и официальном общении с Римским Апостольским Престолом, то тогда пусть он лучше сидит на месте, никуда не «переходит», а остается в той церковной общине, в которой до сих пор был.

Самый худший и, по моему абсолютно вредный и недопустимый «выход» из положения – это переход православного в латинство. Русский католик-латинянин – явление уродливое и жалкое, что называется, «ни Богу свечка, ни черту кочерга». Говорю, конечно не о тех «русских», которые совершенно обыностранились и забыли свой язык, являясь русскими лишь по происхождению. Эти в счет не идут, и для них латинство – естественное и необходимое завершение их денационализации.

Но дело не только в этом: дело в том, что русский латинянин есть явление вредное для Церкви и вот почему. Для русских православных всякий русский латинянин есть новое наглядное доказательство невозможности соединения Востока и Запада, так как всякий «настоящий» католик непременно должен стать латинянином. Для западных же всякий лишний русский латинянин служит нередко лишь доказательством в пользу необходимости латинизации русской католической Церкви: раз сами русские избирают латинство, значит, оно свойственно их духу и стремлениям. И в том и другом случае получается невозможность соединения, вместо которого выступает подчинение.

Итак, трудность нашего с Вами положения – не в том, что мы кому-то или чему-то изменяем, а в том, что мы, сподобившиеся, несмотря на нашу греховность, познать истину о Церкви, должны будем эту истину защищать /не даром же Господь научил нас ей/, а защита эта связана с борьбой, подчас горькой и неблагодарной.

Молюсь о Вас, чтобы Пречистая Дева и Господь указали Вам путь правый и укрепили Вас в Вашем решении, подав Вам нужные силы для служения Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

Любящий Вас во Христе.