Александр Шведов
Рассказ паломника о поездке в обитель монахов Спасо-Преображенской общины ЧСВВ
ПГТ Саргатское Омской области
Третье января. Поздний вечер. Ветреная московская оттепель. Путаясь меж тележками носильщиков, пробираюсь мокрым перроном Ярославского вокзала к поезду Москва–Абакан. Синий дерматин плацкарты. Запах иззутых сапог и детское хныканье. Двинулись за стеклом московские огни. Проверка билетов и долгожданный сон на комковатом матрасе.
С рассветом – чай и книги. Тема предстоящего доклада – «Религия и Наука», или, несколько иначе – «Вера и Разум». Карандашное отчеркивание на полях энциклики, сопоставление тезисов Папы с контраргументами академика Гинзбурга, заочная полемика Георга Кантора с Фомой Аквинским о возможности отображения трансфинитных чисел в поврежденном грехом уме тварного существа… Вечером – творог с морковкой. Миновали Вятку. Душный сон второй ночи.
Утром – Илья Пригожин с Изабеллой Стенгерс, статистический хаос и квантование реальности, Екатеринбург и Тюмень, соотношение неопределенностей как прикровенное в Абсолютном Разуме, необратимые процессы как следствие греха и чудо как негэнтропийная сингулярность. Стыки рельсов отражаются в ломаных линиях конспекта. Густой мат работяг-попутчиков над трудноразрешимым кроссвордом. Морковка доедена, второй железнодорожный закат догорел за окном, еще одна сибирская ночь готовится поглотить поезд, но я уже спрыгиваю на промерзший перрон омского вокзала. О о о м с к… А а у у м м с к…
Бородатый батюшка призывно машет мне рукой из толпы встречающих. Промерзший троллейбус несется на левобережье Иртыша, снег скрипит под ногами, гостеприимная матушка накрывает поздний стол. Проваливаюсь в сон, предстоит подъем в четыре утра по московскому времени.
Тесная маршрутка. Автовокзал. Желтый автобус бодро выруливает на асфальтированный тракт. Последний стокилометровый бросок на север. Поселок Саргатский. Двадцатиминутный переход по бодрящему морозу. Скромная православная обитель монахов-василиан примыкает к внушительному зданию кирхи, оставшемуся после отъезда в Германию немецких ссыльнопоселенцев. Обмениваюсь братским целованием с насельниками, сбрасываю с плеч котомку, фуфайку и вхожу в храм.
Святые лики взирают с самодельных икон, трогательно и по-детски наивно выписанных местными жителями. Николай Чудотворец и Сергий Радонежский, Серафим Саровский и Иосафат Кунцевич. Святые покровители Вселенского Православия… В уголке светится огнями елка, наряженная для детворы.
Полный суточный круг богослужений. Добродушные лица прихожан-сибиряков. Антифонно звучат псалмы. «Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечён славой и величием. Ты одеваешься светом, как ризой, Простираешь небеса, как шатёр; Устраиваешь над водами горние покои Твои, Делаешь облака колесницей Твоей, шествуешь на крыльях ветра…» Простые и понятные русские слова ложатся на привычные древние распевы, отзываются в сердце, и не знаю где я – на небе или еще на земле... «Как многочисленны дела Твои, Господи! Ты всё создал премудро; Земля полна произведений Твоих. Это море – великое и пространное: Там пресмыкающиеся, которым нет числа, Животные малые с большими; Его бороздят корабли, Там этот левиафан, которого Ты сотворил, чтобы он игрался в нём. Все они от Тебя ожидают, Чтобы Ты дал им пищу их в своё время. Даёшь им – принимают; Открываешь руку Твою – насыщаются благом. Скроешь лицо Твоё – мятутся; Отнимешь дух их – умирают, И в прах свой возвращаются. Пошлёшь дух Твой – созидаются, И Ты обновляешь лицо земли…»
В кратких перерывах пытаюсь прилечь для отдыха, но сон не идет. Делаю для братии и прихожан обзорный доклад на основе литературы, заново перечитанной в вагоне. Варим свеклу для ночной трапезы. Строгий пост до первой звезды. Вечером служится Литургия св.Василия Великого, ночью – св.Иоанна Златоустого. В хор взрослых вплетаются ангельские голоса детей. «C нами Бог!». Сияет Вифлеемская звезда над сибирскими снегами.
Из алтаря доносится молитва аввы игумена: «Достойно и праведно Тебе петь, Тебя благословлять, Тебя славить, Тебя благодарить, и поклоняться Тебе на всяком месте владения Твоего. Ибо Ты Бог невыразимый, непостижимый, незримый, непонятный, всегда Сущий и всегда так же Сущий: Ты и Единородный Твой Сын и Дух Твой Святой. Ты из небытия вызвал к бытию нас и падших поднял, не оставил, совершая всё, чтобы на небо вернуть нас, и даровал нам Твоё будущее Царство. За всё это благодарим Тебя, и Единородного Сына Твоего, и Святого Духа Твоего, за все благодеяния, совершённые для нас, которые мы знаем и не знаем, явные и тайные. Благодарим Тебя также за эту литургию, которую Ты благоволил принять из рук наших, хотя, и предстоят Тебе тысячи архангелов, и мириады ангелов, Херувимы и Серафимы шестикрылые, многоокие, возвышенные, крылатые, которые поют песнь победы, возглашая, взывая и говоря…»
Текут минуты. Свершается Святая Тайна Пресуществления. И вот - «Первым помяни, Господи, Святейшего Отца нашего, Вселенского Архиерея Иоанна Павла Папу Римского, Блаженнейших Патриархов Православных и епископов, достопочтенного протопресвитера Сергия, которых даруй, для святых Твоих Церквей, чтобы они были в мире, невредимы, честны, здоровы, долговечны и верно преподавали слово Твоей истины…»
Я приступаю ко Святой Чаше первым, согласно установленному чину читаю на родном мне церковно-славянском Символ веры, а затем исповедаю Папу Римского преемником Первоверховного Апостола Петра – и принимаю Тело и Кровь Христову. Мое воссоединение со Вселенским Православием совершилось. Радостные поздравления прихожан. Заканчивается служба, садимся за братскую трапезу, беседы о самом главном… Время меж тем неумолимо приближается к утру. Короткий сон.
Прощание. Дорога к автостанции. Автобус выруливает на омскую трассу. В снежных вихрях уносится назад синяя табличка «Саргатское». Через час показались окраины Омска. Обед у батюшки – такси на вокзал – и я вновь карабкаюсь по узкой лесенке плацкартного вагона. Предстоит двухдневная дорога до Москвы.
Знакомлюсь с попутчиками, рассказываю о своей поездке. Начинаются бесконечные разговоры о вере, о цели бытия человека на земле, о противостоянии греховному миру, о князе Мышкине как архетипе русского человека, о нашей Родине – России и, конечно же, о Вселенском Православии. Раздаю подаренные омским батюшкой книги. Милая девушка выходит в Казани, и я знаю, что она уже не поверит епархиальным басням о том, что греко-католики – это «шпионы Ватикана», что на ногах у них копыта, а под шапкой рога. Девятилетняя девчушка Настя шепчет мне на ухо: «Дядя Саша, а мне однажды Бог приснился…» Двенадцатилетний Костя сражается со мною в шашки, а потом на верхней полке заполночь слушает мои рассказы о горных походах, о парашютных прыжках, о донорах крови в детской больнице… И я знаю, что если кто-то в московском дворе подло шепнет ему на ухо, что христианство – это религия для дураков и слабаков, то Костя этому не поверит.
Раннее утро. Москва, Казанский вокзал. Расставание с новыми друзьями. Меня ждет подмосковная электричка. Дорога домой через сосновый лес, берегом скованного льдом озера. Привычная реальность повседневности наполняется новым смыслом и светом.
«Да будут все едино»… Господи, позволь и мне потрудиться на ниве Твоей!
Храм
брат Максим готовит кадило
перед Литургией
о. Филипп читает св. Евангелие.
"В первых помяни Господи..." великий вход
брат Максим и брат Сергий. Обмен освященным хлебом...
о. Филипп раздает конфеты..
братская трапеза
икона св. Сергия Радонежского
иконы: св. Николай Мирликийский и св. Иосафат Полоцкий
Латинский придел...
Латинский придел...
автор с и.о. Экзарха РГКЦ о. Сергием Головановым
