"Попал он к нам в самый разгар борьбы за Церковь,
но не испугался и не отступил"
(о. Епифаний Акулов)

Благодать Божия часто втайне действует на жизнь и сердце человека, который, до того как мы явственно увидели это благодатное влияние и его плоды, казался нам совершенно обычным и ничем не примечательным. Начало жизненного пути будущего страдальца за веру Христову, иеромонаха о. Епифания Акулова, выглядит именно таким, самым обыкновенным. Но кто знает, какими тайными путями действует Господь в душе своего будущего служителя, готовя его к той стезе, которую Он, в Своей мудрости, предусмотрел для него от вечности?

Игорь Александрович Акулов родился 13 апреля 1897 года в с. Ново-Никитское Корчевского уезда Тверской губернии, в православной русской крестьянской семье. В 1918 году он окончил реальное училище, - для юноши его происхождения это было неплохое образование. Работал конторщиком на Николаевской железной дороге. В июне 1919 года был мобилизован и служил в Красной Армии, - впрочем, кажется, нес нестроевую службу. В январе 1920 года он был демобилизован и вернулся в Петроград. Там он попытался заняться торговлей - открыл мелочную лавку, но не преуспел, и вскоре оставил это дело.

В 1920 года он поступил послушником в Александро-Невскую Лавру в Петрограде. Видимо, призвание к монашеству не было для него случайным. Его мать всегда будет солидарна с ним в его духовном пути, она была доброй христианкой и, вероятно, старалась и сына воспитать добрым христианином. По воспоминаниям Игорь был человеком простым, набожным, чистой души и скромного поведения. С 1920 до 1922 г. молодой послушник учился в православном Петроградском Богословском институте, действовавшем тогда в городе вместо прежней Духовной Академии. 2 июля 1921 г., в церкви Федоровского подворья Игорь принимает монашеский постриг, обретая новое имя, и становится иноком Епифанием. Имя, данное ему в иночестве в переводе означает "явление" или "Богоявление", - и это очень символично, поскольку вся будущая его жизнь будет постепенным "явлением" того, что было прежде скрытым, - действия Божиего в его душе, которое поведет его дальше, по пути свидетельства веры, к мученической кончине.

Время, в которое о. Епифаний (по восточной традиции все монахи именуются "отцами", а не только священники) принял постриг, было очень сложным для религиозной жизни в России, в том числе и для жизни Русской Православной Церкви. Помимо давления на нее со стороны властей, она была раздираема внутренними раздорами и проблемами - достаточно упомянуть, что в 1922 году начнется известный "обновленческий раскол", активисты которого, в том числе священники, будут часто действовать в церковной жизни совершенно кощунственно. Кроме того, в условиях жизни Русской Православной Церкви того времени сильно ослабла церковная дисциплина. В Лавре старые монахи почти все ушли в затвор или умерли. Все это привело к тому, что в жизни Лавры было очень много злоупотреблений -монахи часто жили распущенно и нечестиво, а о. Епифания, который держался совсем других идеалов, зло высмеивали. Благоговейная, благочестивая душа молодого инока не выдержала нахождения в такой среде, и он покинул монастырь. Видимо, он опасался, что дальнейшее пребывание в тех развращенных условиях, которые тогда там сложились, может нанести ему серьезный духовный вред.

Случайно он познакомился с Экзархом русских греко-католиков, блаженным Леонидом Федоровым. Они сблизились. О. Епифаний стал посещать богослужения в греко-католическом приходе Сошествия Св. Духа на Апостолов, действовавшем тогда в городе, - этот приход располагался в домовой церкви, находившейся на втором этаже двухэтажного деревянного дома на Петроградской стороне (это здание не сохранилось). Также он приходил на встречи восточных католиков, проводившиеся при участии Экзарха. Летом 1922 года он присоединился к Католической Церкви вместе со своей престарелой матерью и вскоре был рукоположен архиепископом Яном Цепляком в священники восточного обряда.

Бл. Леонид Федоров, который стал духовником о. Епифания, был очень им доволен и писал своему начальнику, Львовскому греко-католическому митрополиту Андрею Шептицкому: "Бесконечная милость Божия и тут не оставила нас, послала нам молодого иеромонаха Епифания. Попал он к нам в самый разгар борьбы за Церковь, но не испугался и не оступил. Протестантизм и рационализм его не коснулись. Служит он прекрасно:". Время для Церкви было и в самом деле тяжелое - приходилось постоянно отстаивать права верующих, противодействовать разграблению и закрытию храмов. Однако времена, которые приближались - времена всеобщих жестоких гонений на Церковь - окажутся еще тяжелее. О. Епифаний, не устрашившийся в начале своего священнического пути, не устрашится и тут, оставшись верным до конца.

С момента рукоположения о. Епифаний служил в церкви прихода Св. Духа В воскресные и праздничные дни о. Епифаний служил и в другом приходе, теперь также не существующем, - латинском приходе Св. Бонифация. Бл. Леонид Федоров, предчувствуя свой скорый арест, назначает о. Епифания несменяемым заместителем настоятеля церкви Св. Духа, желая, таким образом, позаботиться и о нем, и о приходе. При этом он надеялся оградить его от преследований, отдав следующее распоряжение своему собственному заместителю, о. Алексею Зерчанинову: "перед властями он (о. Е. Акулов - П.П.) должен фигурировать только в качестве священника, которого Вы наняли, чтобы совершать службу в храме: Это делается для того, чтобы сберечь его от большевистских посягательств". Вскоре бл. Леонида Федорова арестовали и приговорили к 10 годам тюрьмы. Домовую церковь прихода Св. Духа власти окончательно закрывают в июле 1923 г.

После ареста о. Леонида, о. Епифаний поселился на квартире у Ю.Н.Данзас (сестры Иустины), греко-католической монахини, которой о. Леонид поручил заботу о нем. После ликвидации приходской церкви он тайно служил в этой квартире. В будние дни это происходило в маленькой молельне, в конце коридора. На такие службы приходило лишь несколько человек, самых ревностных прихожан закрытой церкви. Иногда он также мог совершать Литургию в церкви Св. Бонифация. О. Болеслав Слоскан, будущий епископ, который потом, как и многие другие священники, пройдет советские лагеря, стал духовником о. Епифания вместо арестованного бл. Леонида Федорова. С самим же о. Леонидом о. Епифаний поддерживал переписку, получая от него указания и наставления по окормлению своей паствы.

О. Епифаний поддерживал тесные связи с другими священниками, регулярно участвовал в общих встречах духовенства, где планировалась пастырская работа. Следует отметить, что он был очень деятельным пастырем. В столь тяжелых условиях, помимо обычного окормления верующих, он еще председательствовал на встречах богословского кружка.

В 1923 году в Москве и Петербурге были почти одновременно арестованы все греко-католические священники, многие монашествующие и миряне. По воспоминаниям Ю.Н. Данзас, о. Епифания в это время не было в Петрограде - он по каким-то делам уехал в Витебск. Вернувшись, он нашел квартиру, где жил, опечатанной и пустой. Попытался обратиться к знакомым - но те не пустили его на порог, видимо, тоже опасаясь гонений. О. Епифаний немного подумал и сам отправился в милицию, где заявил, что он тоже священник и русский католик, чтобы его тоже арестовали. Он был арестован 29 ноября 1923 года.

Многие могут подумать, что этот поступок о. Епифания был неразумным и необдуманным, особенно учитывая то, как мало оставалось священников на свободе. Но логика Креста, логика веры, часто отличается от того, что кажется нам обдуманным и разумным. Поступок о. Епифания буквально повторяет образ действия многих мучеников первых веков истории Церкви, которые сами являлись перед гонителями, чтобы исповедать Христа вместе с уже схваченными христианами и разделить с братьями о Господе земную участь - и участь небесную. Можно полагать, что о. Епифаний сознательно последовал этому примеру древних христиан. В других обстоятельствах это могло бы показаться безумием, - но в тот момент такой поступок о. Епифания, скорее всего, был особым выражением его упования на Бога и мудрости веры, всецело устремленной не к земным благам, а к торжеству Царства Божьего.

Арестованных обвиняли в создании контрреволюционной католической организации. Многих из них осудили на различные сроки заключения в тюрьмах и лагерях. Осудили и о. Епифания Акулова, при этом в обвинительном заключении он был назван "фактическим руководителем всей организации". Невольно этими словами следователи оказывают ему честь, как доброму и активному пастырю.

19 мая 1924 г. О. Епифаний был приговорен к 10 годам тюремного заключения и отправлен в Алексндровский политический изолятор под Иркутском. Со слов сестры из общины матери Екатерины Абрикосовой, Филомены Эйсмонт (обе они также проходили по этому делу), которая в 1933 году отвечала на вопросы следователя о судьбе ее знакомых священников, мы можем немного узнать о тех условиях, в которых находился о. Епифаний в заклюении. Вот что она говорила тогда: "Акулов : рассказывал о своей жизни в концлагерях, о мучениях и условиях содержания заключенных. Он говорил, что условия в лагере исключительно суровые и жестокие: созданы тяжелы условия работы и содержания, установлены непосильно и чрезмерно высокие нормы работы, приводящие к полнейшему истощению заключенных. Практикуются следующие методы: поздней ночью заключенных поднимает стража, и в мороз, грязь их гонят в лес. В лагерях бытовые условия таковы, что эпидемии, паразиты и грязь - обычное явление. Он говорил о системе произвола администрации лагеря, мучениях и избиениях заключенных прикладами. В общем, отношение бесчеловечное. В заключение Акулов говорил, что он удивляется, как он остался жив и не сошел с ума". Однако мы знаем, что он не только не сошел с ума в этих нечеловеческих условиях, но и остался хорошим, ревностным священником. Из заключения о. Епифаний переписывался со своей матерью, убеждая ее пребывать в твердом исповедании католической веры.

О. Епифаний был освобожден из заключения в 1927 году и отправлен в ссылку в Сибирь. В 1933 году его освободили из ссылки. Он немедленно явился в Москву, ожидая распоряжений еп. Пия Эжена Неве, бывшего тогда Апостольским Администратором Москвы и опекуном католиков восточного обряда. Еп. Неве отправляет его снова в Петроград, ставший уже к тому времени Ленинградом. Здесь о. Епифаний снова приступает к пастырской работе. Священников мало, служить некому, поэтому о. Епифаний окормляет верующих сразу нескольких приходов: Св. Алексея, Св. Казимира, Благовещения Девы Марии, Св. Франциска, Св. Сердца Иисусова. В переписке членов доминиканского ордена, к которому принадлежал о. Иоанн Амудрю, назначенный в 1935 г. Апостольским Администратором Ленинграда, упоминается, что у о. Епифания Акулова тогда было слабое здоровье - видимо то было результатом заключения и ссылки.

Еще живы некоторые люди, помнящие о. Епифания или слышавшие о нем. О нем вспоминают, что он читал очень хорошие проповеди на русском языке. Также помнят, каким добрым и сердечным священником он был. Одна из прихожанок рассказывала своей дочери то, что ей особенно запомнилось - что уделяя Св. Дары каждому причастнику, о. Епифаний всегда полностью говорил на латыни: "Тело Господа нашего Иисуса Христа да сохранит тебя для жизни вечной".

В 1933 году, по поручению еп. Неве, о. Епифаний ездил в Котлас, где тогда находился в ссылке бл. Леонид Федоров, чтобы навестить его, передать материальную помощь, и узнать о состоянии его здоровья. Здоровье о. Леонида, измученного тюрьмами и ссылкой, было, к сожалению, очень плохим. 7 марта 1935 г. о. Леонид скончался. Получив телеграмму от Польского Красного Креста (организации, которая в те годы много заботилась о заключенных католиках), О. Епифаний выехал для его похорон в город Вятку (Киров), где тот перед смертью жил. К сожалению, телеграмма в Ленинград пришла через два дня после похорон, и только через три дня о. Епифаний смог добраться до Кирова. Он молился на могиле усопшего, заказал для нее крест и ограду на средства, предоставленные Красным Крестом.

В апреле 1935 года о. Епифаний был арестован на краткое время, но скоро освобожден. Однако уже начинался последний этап его пути ко Кресту. 26 июля 1937 года его снова арестовали и обвинили "в антисоветской деятельности по указаниям польского консульства и Ватикана". Помимо прочего ему, русскому греко-католическому священнику, предъявили нелепое обвинение в том, что он воспитывал польскую молодежь в националистическом духе. Видимо, так воспринимались усилия пастыря воспитывать молодое поколение в духе верности Католической Церкви.

Преемник высланного из страны о. Иоанна Амудрю, о. Мишель Флоран, в своем отчете за 1937 год, посланном в Рим, писал: "О. Акулов был арестован 27 или 28 июля 1937 года. На этот раз его приговорили к десяти годам принудительных работ и отправили, судя по всему, на север, в колымские лагеря". Но о. Мишель не знал всей правды. На самом деле в это время о. Епифания уже не было в живых. 25 августа 1937 г. он был приговорен к расстрелу. 27 августа 1937 г. приговор привели в исполнение иземная жизнь о. Епифания оборвалась. Его тело было захоронено на Левашовской пустоши, под Ленинградом, где покоятся тела многих жертв репрессий того времени.

31 мая 1989 года о. Епифаний был посмертно реабилитирован. Конечно же он не совершал никаких преступлений, достойных преследования. Единственным его преступлением была вера, верность Христу и Его Церкви.

Веря, что этот свидетель Христов находится среди святых, авторе этой статьи надеется, что он будет прославлен Церковью и молится об этом и о том, чтобы Господь, по его ходатайству укреплял Церковь в России и в Санкт-Петербурге, где служил о. Епифаний.

В заключение этого краткого очерка об о. Епифании Акулове хочется обратиться к тем, кто помнит его сам или слышал о нем от своих родных, других верующих старшего поколения. Ваши воспоминания и свидетельства об о. Епифании очень важны - особенно теперь, когда он предлагается в качестве возможного кандидата для беатификации. Пожалуйста, если Вы можете поделиться памятью об этом пастыре, свяжитесь с координатором программы подготовки процесса прославления католических новомучеников России - о. Брониславом Чаплицким или с автором этой статьи. Будем Вам очень благодарны.

Павел Парфентьев